Сон
Сегодня, вернулся поздно. Коллеги по работе предложили пропустить по стаканчику. Признаться, я не большой любитель выпивки, но, иногда позволяю себе расслабиться, если день выдался особенно тошным.Она лежала на диване в гостиной. Спит. Напротив включенный телевизор и пустая тарелка. Я ведь писал ей, чтобы ложилась не дожидаясь меня.
Аккуратно подобрался ближе, мягкий, густой ворс кофра помог скрыть шаги. Двигался я медленно, меря каждое движение. Не хочется её будить.
Остановился у самого изголовья. Только руку протяни.
За окном лето, на термометре за тридцать по Цельсию, поэтому, дома она ходила в одной только серой, растянутой майке и в чем-то среднем между трусиками и шортами, больше не скрывающими, а подчеркивающими.
Лежит на боку, лицом к телевизору. На лице спокойное, умиротворенное выражение. Почти ангельское, если бы не чуть приоткрытый ротик из которого тянулась тонкая нить слюны.
Глаза сами собой скользнули по её гладкой коже, по плавной линии бедер, остановились на стыдливо подмигивающем, нежно розовому соске.
Кожа у неё совсем белая, гладкая. Сейчас, летом, ей особенно тяжко. Лишний час на солнце и она станет красной как рак, поэтому мы не ходим на море, хотя и живём от него в шаговой доступности. Жалко. Я тоже не люблю море, слишком много солнца, песка и людей, но, она уж очень хороша в купальнике, особенно в том, раздельном в красную полоску и бантиком на груди. Сейчас, он уже будет ей мал, впрочем, тем только краше.
И о чем я вообще думаю? Она же моя дочь... Впрочем, я только любуюсь, не более, тут нет нечего плохого. Это всё равно что смотреть на обнаженную Венеру или Диану, мы же не скрываем, а напротив, выставляем их наготу на общее обозрение в лучших музеях мира. К тому же, я уже много раз видел её и в купальнике и без оного. В наготе нет нечего постыдного. Всё, что естественно, - правильно и прекрасно. Говорю как бывший художник.
Банальность но, она уже не та малышка, какой была. Уже совсем взрослой стала, серьёзной, ведь только совершеннолетие отметила, а уже так важничает. Даже хочет устроиться куда-то на подработку, пока не определилась с университетом, говорит, что не для денег, а для опыта и социализации. В душе я против, но, не показываю ей этого. Мне кажется, что каждая новая ступенька в самостоятельной жизни, отдаляет её от меня, конечно, я понимаю, что это неизбежно, поэтому хочу пристроить её куда-то к себе в офис, убив двух зайцев одним выстрелом. И на глазах, и при деле.
Девочка она у меня смышлёная, уже ни раз помогала мне с мелкой, бумажной работой. Может, устроить её своей секретаршей? Согласиться ли она? Думаю, она будет только рада, а я тем более. Почему я не додумался до этого раньше? Мы могли бы вместе возвращаться с работы, проводить ещё больше времени вместе, я мог бы контролировать несколько она загружена работой, соответственно, я бы косвенно контролировал и свободное время.
С ней у меня больше не было бы "тошных" дней. Я это точно знаю. Её улыбка способна перевернуть мир.
Рука мягко легла на её головку. Пальцы провалились в мягкие волосы. Они у неё от матери, такие же густые и блестящие, цвета вороного крыла. Всё остальное; тонкие губы, маленький, чуть вздёрнутый носик, ямочка на подбородке, это тоже всё от матери, а вот глаза мои, изумрудные, глубокие, задумчивые и ресницы, большие, большие.
Что-то не связно промурлыкал себе под нос. Едва не расплакался. Кроме неё у меня ведь больше никого не осталось, она моя единственная причина, по которой я всё ещё просыпаюсь каждое утро, иду на работу, ем, существую.
Нужно отнести её в постель. Нечего ей спать в гостиной.
Встал, осторожно взял её на руки. Она показалась мне удивительно лёгкой. Думаю, ей стоит чуть набрать, около пяти килограмм, не меньше.
Двинулся в её комнату, уложил на кровать. Она и не дёрнулась. Спит как убитая. Её и пушкой не разбудишь.
Снял с неё очки, положил на тумбочку рядом. Одеялом не накрывал, и без того жарко.
Она у меня красавица, даже эта старенькая майка и эти почти-трусы-почти-шорты, хорошо на ней смотреться. Думаю, она уже заметила, что противоположный пол начал несколько иначе к ней относиться. Заметила ли она, что я разделяю это новое отношение? Наверное. Сложно жить под одной крышей и уж совсем не взглянуть на её мягкую попку и острую, ещё растущую грудь.
Иногда, но, только иногда, я фантазирую о ней. Что, в сущности, неудивительно ведь она единственная женщина в моём близком окружении, а я всё-таки мужчина, вот неудовлетворенное либидо и находит самую близкую и доступную цель для вожделения. Думаю, каждый одинокий отец хоть раз представлял свою дочь под собой или на себе.
После же окончания, я ещё долго виню себя, упрекаю, говорю что не следует отцу так думать о дочери, но, благо, от мыслей и взглядов дети не появляются.
Интересно, она уже пробовала мастурбировать? Слышал, что девочки делают это намного реже парней, но, всё-таки делают. Один раз, как мне показалось, я почти поймал её за рукоблудием. Не то, чтобы я нарочно хотел это сделать, просто, когда я зашёл к ней, спросить, что готовить на ужин, она показалась мне слишком уж красной и нервной, даже немного виноватой.
Она сидела на этой же кровати, укрытая одеялом, из которого торчала одна голова, перед глазами открытый ноутбук, в ушах наушники. Возможно, если бы я тогда заглянул в ноутбук, я бы узнал какое порно ей нравится.
Сел на край кровати, она предательски скрипнула.
Нагнулся, поцеловал высокий лоб. Шепнул спокойной ночи и приятных снов.
От неё пахло потом. Это был сладкий, солоноватый аромат. В голове промелькнула озорная мысль. А может? Нет... Но, что в этом плохого?
Мои губы сами потянулись к её. Они оказались сладкими и удивительно мягкими. Выходит, я только что украл её первый поцелуй? Правда, мы уже целовались в губы, но, тогда это было скорее мимолётным, безобидным прикосновением чем настоящим поцелуем.
Целовал ли её ещё кто-то? Думаю, она бы обязательно рассказала, если бы это произошло. У нас доверительные отношения, а у неё длинный, неутомимый язык, поэтому, хочется верить, что у неё нет от меня секретов.
Рука легла на её мирно вздымающуюся грудь. Мягкая, тёплая, идеально помещающиеся в ладонь... Так нельзя. Но, разве я ни касался её раньше? Эта точно такая же часть тела, как любая другая.
Рот наводнила слюна, кишки завязались узлом, сердце будто сжала невидимая, когтистая лапа. Волнуюсь прямо как в тот день, когда она появилась на свет.
В любою секунду я был готов застыть как статуя или броситься к двери. Ещё некогда мои мышцы не были так напряжены.
Что вообще я делаю? Это неправильно... Но, я же не делаю ей больно. Я никогда не сделаю ей плохо. Она и не узнает, она крепко спит. Я только… У меня встал.
Отпрянул, закусил губу: Надо остановиться, пока не стало слишком поздно, иначе я не смогу сдержаться. Сколько у меня не было секса? Пожалуй, столько же, сколько ей лет.
Кровать снова скрипнула. Я окаменел. Даже сердце будто остановилось. Она проснулась... А это значит, что я пропал. Почему пропал? Я просто донёс её до кровати. Так поступил бы каждый заботливый родитель. Главное, чтобы она не заметила стояк, что почти невозможно, джинсы и темнота надёжная защита.
Выдохнул. Главное, сохранять спокойствие.
Секунда, две, ещё одна и ещё, пять. Минута.
Она всё ещё спит, только сменила позу, чуть раздвинув свои длинные ножки и наклонив на бок голову, уткнувшись своим милым личиком в подушку и подставив мне свою тонкую, лебединую шейку с симпатичной родинкой у основания.
Она приглашает меня? Нет! Нет и нет! Мне чудится, просто, я слишком разгорячился, вот и принимаю желаемое за действительное. Желаемое? Да, желаемое...
Почему я не ухожу? Надо уходить, завтра ещё на работу рано вставать, нужно выспаться... Но, разве завтра не выходной? Да, выходной. Но, я же договорился встретиться с клиентом, правда, встреча намечена только на послезавтра. Я же не сделаю этого? Правда же, не сделаю? Да? Не сделаю?! Это неправильно... Но, были же египетские фараоны и цари древней Персии, а ещё Ной и отпрыски Адама и Евы. Человеческая история полна инцестуальных связей. Человечество не выжило бы, если время от времени не занималось бы родственным скрещиванием и потом, я же не собираюсь заводить с ней потомство, конечно, нет, я вытащу, я успею. Я только бы сделал нам приятно.
Ползком вернулся к кровати: Стаю на коленях. Дыхание сбилось и с каждым мгновением становиться только чаще и жарче.
Ласково погладил внутреннюю сторону бёдер. Поцеловал коленку, вторую. Она всё ещё спит. Что ей сниться? Надеюсь, что-то хорошее.
Рука поползла вверх. Пальца дрожали от возбуждения. По всему телу стреляли молнии.
В сантиметре от заветного места остановился, дрогнул. Её нижние губы манили и, в тоже время отталкивали. Они были чертой, коснувшись которой, как мне казалось, не повернуть назад. Отступить?
Я прикоснулся и в тот же миг, по всему телу пробежали мурашки. Поверить не могу, что делаю это...
Чуть нажал. Она была без трусиков. Я сглотнул.
Пальца стянули почти-трусы-почти-шорты спустив их до колен. Медленно, миллиметр, за миллиметром. Казалось, я был уже на пределе. Это из-за того, что у меня давно не было, или из-за того, что это она?
Её нижние губы оказались ещё мягче и слаще верхних. Лобок покрывал мягкий, курчавый волос. Через пару мгновений, она уже увлажнилась.
Запах её цветка пьянил, сильнее любой выпивки, заставляя напрочь потерять голову. С этого момента, я уже плохо представлял, что делаю. Всё происходило как-то само собой, механически, инстинктивно. Человек ушел, на свет вышел зверь. Или, я просто стараюсь сбросить с себя ответственность, обвиняя во всем некие инстинкты? Мог ли я остановиться? Должен был, но, не остановился.
Сбросил с себя штаны. Я уже не заботился о том, услышит ли она, проснется ли. Конечно, проснется, у неё пусть и крепкий сон, но, думаю, она почувствует как её лишают девственности.
Кровать скрипнула, я завис прямо над ней. По видимому она уже начала просыпаться. Её мордашка чуть скривилась, тело лениво потянулось.
Я вошёл. Правда, не сразу, в первый заход я чуть промазал и едва не угодил в мочевой канал, но, со второй попытки, как следует прицелившись, я попал точно в яблочко.
Она была узкой. Очень.
Тут то она и открыла глаза и рот; Предвидя крик, я поцеловал её, крепко засосав её язычок.
Она чуть взбрыкнула, попыталась выползти из-под меня. Коленки запрягали, хрупкие кулачки забили мне в грудь, ноготки впились в спину и плечи. Но, этого было недостаточно. Если бы она захотела, она легко могла бы укусить меня, ударить меня по яйцам или попробовать выкрутить их. Её руки я не держал, она даже могла мне глаза выколоть. Но, она словно боялась или не хотела сделать мне по настоящему больно. Может, ей нравится? Может, это сопротивление лишь для вида?
Пошла кровь. Я был её первым. От этой мысли, меня совсем унесло. Всё что я ощущал, это её солоноватый запах и ритмичные, хлюпающие толчки. Я ускорился.
Мои губы покрывали всё её личико. Рот, нос, глаза, лоб, волосы, виски, щеки, подбородок и снова рот. В кратких перерывах я шептал ей на ухо:
- ...Это сон, спи, это сон, всё хорошо, это сон...
Она начала плакать. Я с благоговением слизывал её слёзы.
Кровать громко скрипела, в такт движениям.
- Пап, не надо... - стон, - пап... - ещё стон. - Что ты делаешь... не надо.
Я, правда, насколько мог, старалась сделать, чтобы ей было также хорошо, как и мне. Одна из моих рук все время бродила по её телу, выискивая чувствительные зоны. Вторая же обхватила голову, сжав в кулаке её мягкие волосы.
- …Это сон...
- ...Папа... - всхлип, - почему, - стон, - зачем... - клокот, рык, - мне больно...
Я кончил. Спустил всё прямо в неё, не успев вытащить... Блядь!
Сука! Дебил! Какой же я еблан...
Она дрожала, как-то сжалась, уменьшилась. Ещё немного и провалиться под кровать.
Кажется, она и не заметила завершения. По красным щекам всё ещё скатываются крупные слезинки. Нагая грудь прерывисто всхлипывает. Я даже не помню, как сорвал с неё майку, освободив острые как стекло соски.
Нужно бежать в аптеку. Срочно!!! Таблетки же помогут? Они же сработают? Должны сработать.
https://sexpornotales.me/devstvennicy/4063-son.html