Чернокожая уборщица

Майк Хадсон откинулся в кресле и задрал ноги на стол, зажав телефонную трубку между ухом и плечом, он просматривал отчет, одновременно ожидая ответа от своего делового партнера. Вот она - жизнь современного бизнесмена! Без остановки, двадцать четыре часа в сутки, только вперед, только вперед. Десять лет назад он даже представить не мог, что в какой-то миг центром его жизни станет Токийская фондовая биржа! Майк общался со своим японским компаньоном, как вдруг заметил, что кто-то ходит по коридору. Закончив разговор, он вышел из кабинета, чтобы выяснить...

Искра между нами

Ты абсолютно голая стоишь около раскрытого шкафа и задумчиво перебираешь свои наряды. Наконец останавливаешь выбор на супер коротком открытом вечернем платье - предельно откровенное, не столько одевающее сколько раздевающее тебя. - Как? - вопросительный взгляд в мою сторону. - Вещь! - оцениваю я. Ты расправляешь платье на кровати и достаешь трусики. С сомнением смотришь на тончайшую ткань платья и берешь другие - чисто символическую кружевную тряпочку на веревочках. Ловкими движениями, слегка крутанув бедрами, надеваешь их - трусики едва прикрывают лобок...

Одногруппница в Токио

Япония - страна не только с богатой культурой, красивой природой и уникальными традициями, она ещё знаменита своей кухней, а также высоким уровнем жизни, безопасностью и многим другим. Но лично для меня плюсом жизни в Японии явилось то, что одногруппницы из ВУЗа, которые в России на тебя и внимания не обращали, по приезду в Японии чуть ли не сами лезли тебе на член, так как разница культур и менталитетов явно вызывала у них ностальгию по русским стержням. Так произошло и со мной. Маша была младше меня на год и училась на курс младше. В России я часто пялился на неё...

Реальность происходящего

Она летела на самолете на отдых. Хотя она и летела большой компанией, но ей, как всегда, было одиноко.. Лететь было целых два часа, но для нее это было не так уж долго. Она любила быть одна, не любила разговаривать... и потому воткнула в уши наушники и закрыла глаза, отгородившись от соседки по креслу... в соседнем, с другой стороны, уже посапывала дочка, прикрытая пледом... Она закрыла глаза и сразу перед глазами всплыли картины недавнего прошлого. Она видела себя в офисе, за своим рабочим столом... в кабинете есть еще несколько столов, ведь она сидит в нем не одна... но...

Золотые струйки

Это был его день рождения... Он ждал его... хотя ему 30 лет, он ждал его так наивно. Я пришла как и обещала. Подарок, цветы и горячие поцелуи. Мы были одни. Отличная обстановка для двоих... Свечи, маленький столик, уютная комната, музыка... Шикарный стол, хоть и на двоих, но все прекрасно. Мы много говорили, много выпили. Он принес еще и бочонок пива, не помню какого, друзья на работе поздравили. После трех часов приятного время провождения за столом он потянул меня к себе на колени. - Не расплескай пиво! - пожаловалась я с улыбкой на лице. Сделала глоток пива...

Двое в буше

В австралийской саванне жила семья аборигенов. Они кочевали отдельно от племени, встречаясь с ним только по праздникам. Глава семьи – рослый могучий мужчина с роскошной чёрной бородой, по имени Два Копья. Имя он получил за то, что его член, копьё любви, был вдвое длиннее, толще и выносливее, чем у других мужчин. Это хорошо знали его жена и все женщины племени. Жена – Медовый Цветок, женщина с роскошной пышной фигурой, приятным лицом и ртом сладкоежки. Имя она получила за любвеобильность и ласки, которые она дарила парням, пока не вышла замуж. У них было 2 потомков...

На коленях перед Госпожой

Стоя в прихожей на коленях с сцепленными за спиной руками и связанными ногами, я ждал возвращения госпожи. Довольно прохладные струи воздуха, приносящиеся из открытой форточки, обволакивали мое голое тело и заставляли меня дрожать от холода. Но от холода ли только дрожь… Нет. Я боялся возвращения Госпожи... Меня пугает ее строгость и полное безразличие ко мне. Она ни капельки меня не жалеет и издевается, как захочет, толи из удовольствия, толи пытаясь мне доказать, что я лишь жалкий раб, о чем я отлично знаю. Но такова Госпожа. И каждый протест, выдвинутый мной...